В.И. Лузянин: «Мы не ошиблись с выбором пути»

Из той четверти века, что существует НАПП, двадцать два года Ассоциацией руководил В.И. Лузянин. Поэтому без старейшины нижегородского директорского корпуса, ныне —  президента и председателя совета директоров Гидромаша, Владимира Ильича Лузянина рассказать историю НАПП просто невозможно.

- Вот такое совпадение: весной 1989 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Вам присвоено звание Героя Социалистического Труда, а в начале лета состоялась конференция, на которой была учреждена Ассоциация промышленников. Звезда Героя дается за заслуги, за развитие, а Ассоциация создавалась как шаг по консолидации промышленников для защиты их интересов. Понятно, что одно с другим напрямую не связано, тем не менее, сама хронология словно говорит: у промышленников есть достижения, но их надо защищать общими усилиями. Как все это было?

-  Я получил Звезду не за одно какое-то дело, а за работу на оборону страны по различным темам, проводившуюся на протяжении многих лет, в частности, за организацию серийного производства шасси на все военные самолеты, среди которых был и знаменитый «Буран», все варианты которого имели наше шасси. Что касается совпадений, то Ассоциация ведет отсчет своей истории с 1989 года, когда проходила июльская учредительная конференция, о которой Вы говорили, но официальное решение о нашей регистрации было принято только 9 октября. Но это не значит, что Ассоциация возникла на пустом месте, нет, тут тоже есть своя история.

Мы, промышленники, вопросом объединения усилий занялись значительно раньше, задолго до горбачевских реформ, еще при Брежневе. В нашем городе, который тогда назывался Горьким, задолго до образования Ассоциации существовал Совет директоров, созданный руководством горкома партии, как бы сейчас сказали, в качестве клуба экспертов. И меня по согласованию с партийными органами, как тогда было принято, избрали председателем Совета. Считаю, что вот с этого Совета и началась у нас работа по организации, сплочению директоров в некую структуру, которая могла бы действовать в интересах промышленников. Когда с развалом системы все в стране, в том числе у нас в Горьковской области, пошло наперекосяк, именно городской Совет директоров и стал основой создания структуры, которая, во-первых, знала производство и всю проблематику, с ним связанную, и, во-вторых, могла предложить и реализовать сколько-нибудь осмысленные решения возникающих проблем. А поскольку город и область с точки зрения промышленности – это единое пространство, было разумно компетенции городского объединения директоров распространить на всю область, где у нас и тогда было довольно много крупных предприятий.

Так и родилась идея Ассоциации, которая в силу выхода городского совета за рамки областного центра создавалась уже под крылом обкома партии. И уважаемый всеми Станислав Федорович Спицын, работавший в то время заведующим экономическим отделом обкома партии, непосредственно и очень плотно занимался этим делом. А создалась Ассоциация фактически при нашем Горьковглавснабе, руководил которым Иван Павлович Бирюков, потому что это была в то время единственная структура, которая имела не только авторитет, но и значительные запасы металла и всего прочего, что было необходимо промышленности. Чтобы понять эту логику из нынешнего времени, надо знать, что в советской системе предприятия, а тем более крупные и оборонные, снабжались из фондов, основным держателем которых и был Главснаб. Это была своего рода кровеносная система всей промышленности страны. Когда страна развалилась по республиканским «квартирам», на базе этой системы и стали вызревать новые формы самоорганизации.

Тогда многие руководители активно занимались созданием объединения, в частности, Юрий Павлович Старцев, работавший генеральным директором Арзамасского приборостроительного завода. Когда нас собрали на конференцию – она проходила в здании Горьковглавснаба на площади Горького, где сегодня располагается несколько министерств областного правительства — именно Старцев сделал обстоятельный доклад о необходимости создания структуры, которая могла бы заниматься поддержкой промышленности. И это было очень актуально, потому что в условиях, созданных Горбачевым, работать становилось все сложнее и сложнее. А поскольку я был председателем Совета директоров города Горького, меня там же неожиданно избрали заместителем председателя совета Ассоциации.

Вот так для меня все и начиналось.

- Понятно, что все эти должности председателей, заместителей и так далее – общественная работа, и Совет директоров при горкоме партии был создан, как Вы сами сказали, в качестве клуба консультантов. Ассоциация тоже унаследовала этот клубный статус?

- Да, сначала дело повелось таким образом, что Ассоциация работала именно как клуб директоров, где собирались руководители предприятий поговорить о своих делах, обсудить проблемы. Своего помещения у нас не было, собирались часто в каком-нибудь кафе, так что с позиции тех задач, которые Ассоциация решала в следующие десятилетия,  на первых порах все было не очень серьезно. Постоянное место появилось у нас чуть позже, его предоставил избранный директором Ассоциации Василий Павлович Кудрявцев,  руководивший тогда организацией, тесно связанной  с Главснабом, — он возглавлял Цветмет, контора которого располагалась под Кремлем на Нижневолжской набережной. У Кудрявцева освободилось несколько комнат в том самом здании, где и сегодня размещается НАПП. Мы там обосновались, и это сыграло большую роль в формировании Ассоциации, в ее движении от клубной работы к иному организационному порядку.

Мы понимали, что работать как клуб, то есть собираться, чтобы побалаболить, о чем душа болит, — несерьезно, что надо переходить к делам, тем более, что сама ситуация подталкивала к этому. И Госснаб накрылся, и наше территориальное его подразделение тоже скончалось, так что промышленникам надо было начинать жить по-другому. Вот тогда и стали формироваться более отчетливо задачи и цели Ассоциации, связанные с поддержкой и защитой промышленных предприятий.

В те годы многое было нам неизвестно, новые отношения, в том числе и рыночные, в обществе только формировались. Мы искали пути, и в то время  у нас на заседаниях очень активно выступали и Помолов (Владимир Михайлович Помолов, генеральный директор авиастроительного завода «Сокол» в 1985-1998 г.) — Ред.), и Жарков (Николай Сергеевич Жарков – генеральный директор завода «Красное Сормово» с 1994 г. — Ред.), и Видяев (Борис Павлович Видяев – генеральный директор АО «ГАЗ» с 1986 по 1994 г. — Ред), и директор Нижегородского машзавода. А это все были киты нашей промышленности, только на ГАЗе работало в то время более 120 тысяч человек. В те годы в Ассоциацию входили в основном крупные оборонные предприятия, которые как раз к 1992 году потеряли все заказы от государства, и надо было определять, что делать дальше. Потому прежде всего мы стали смотреть, кто кому и чем может быть полезен. И находили очень много разных вариантов горизонтальной кооперации.

- Нам Ваши коллеги рассказывали о том, как выстраивалась такая работа вокруг автозавода, запустившего свою ГАЗель как раз к середине девяностых. А как Гидромаш выживал в этих условиях?

- Здесь уместно будет сказать, что в те годы многие предприятия, если не все, лихорадило, и на волне кризиса возникали конфликты между  директорами и коллективами, зарождались противоречия внутри руководства заводов, появились «приверженцы демократической волны», которые выступали против «консерваторов старой командной системы». И у нас на Гидромаше был такой конфликт. Страна ломалась, ломались и отношения в обществе, появился этот звучный ярлык «красные директора», который охотно эксплуатировала новая «демократическая» власть во главе с Немцовым. Но вот сейчас, спустя два с половиной десятилетия, мы можем сказать, что у нас в области успешно преодолели самый тяжелый период как раз те предприятия, во главе которых стояли именно «красные директора», с большим опытом и сильной волей.

В 1992 году прекратились какие-либо заказы на авиационную технику, которую мы до того времени производили шесть десятилетий, и это было самое тяжелое время для завода. Эта тенденция по сокращению оборонного заказа была очевидна на протяжении нескольких предыдущих лет, мы на Гидромаше уже  оценили ситуацию и стали делать различные гидроцилиндры и гидроблоки для строительной техники, тракторов, экскаваторов. Но и строительную отрасль в стране очень быстро свалили. Тогда мы и рванули на Запад, искать заказы: взяли свои гидроцилиндры, оформили документы на вывоз изделий на таможне в Шереметьево и улетели в Германию. Там в день объезжали по три-четыре фирмы, предлагая немцам эти цилиндры. Так у нас появился первый зарубежный заказчик. Затем пригласили к себе на завод немецкого аудитора, допущенного ко всем нашим делам и технологиям, чтобы получить возможность работать с немецкой фирмой «Дорнье». Очень плотно работали, я у них сидел днями, и они у меня здесь, на Гидромаше. Мы предложили продукт, который был лучше и дешевле, нежели тот, что закупали они у своих партнеров в Германии. Причем, когда мы его предлагали, нам никто не верил. И те немцы, которые сюда ездили и убедились в нашей квалификации, стали пробивать все это дело в Германии. Мы тогда сделали им титановую раму крепления двигателя к самолету Do-328. У них была рама сварная, а мы сделали цельнотянутую титановую трубу, она полегче, что немаловажно в авиации. Но главное, наша рама обходилась немцам в четыре раза дешевле той, что делали они сами. Вот так, по сути, со спора на бутылку виски о том, что «такого не может быть», мы и начали поставлять «Дорнье» нашу продукцию. А затем уже были признаны поставщиком немецкой аэрокосмической промышленности, получив соответствующий сертификат, который в Германии называют «Признание». Это открыло нам двери в авиапромышленность и машиностроение Запада. И сегодня мы работаем практически со всеми мировыми авиастроительными компаниями. Вот такая история.

- Этот ваш опыт формирования внешнеэкономических отношений  как-то пригодился другим членам Ассоциации?

- Да, многие предприятия тогда пошли по нашему пути поиска рынков сбыта, выстраивая отношения с европейскими производителями.

А к тому времени, как мы стали тесно сотрудничать с немцами, сама Ассоциация уже вступила в РСПП. И если сейчас это выгладит как само собой разумеющееся решение, то тогда все было несколько иначе. В стране действовало несколько объединений промышленников, в частности, у Николая Ивановича Рыжкова была своя команда, еще несколько союзов создалось, и выбор у нас был. Но фигура Аркадия Ивановича Вольского, руководившего тогда РСПП, давала нам больше оснований надеяться на то, что здесь мы найдем понимание и поддержку. Кажется, мы и тогда не ошиблись с выбором: РСПП, а я входил в бюро правления Российского союза промышленников и предпринимателей — активно поддерживал нас в очень многих вопросах, в частности, в борьбе с монополистами. Кстати, из бюро правления РСПП я вышел в начале двухтысячных как раз потому, что большинство в бюро тогда взяли первые лица известных компаний: Чубайс, Бендукидзе, Мамут, Дерипаска, Фридман… И стали использовать РСПП в своих целях, а не в интересах экономики страны.

В Ассоциации нам пришлось практически сходу плотно заняться ценами на энергоносители, потому что в начале девяностых это была самая острая проблема для промышленников. Мы довольно длительное время бились с монополистами, и только когда губернатором стал Иван Петрович Скляров, удалось завести такой порядок, что без нас ни один вопрос, касающийся деятельности промышленности, в том числе и определение тарифов на энергоносители, в области не решался. И надо сказать, то, что было  десяток лет назад в сфере формирования тарифов, и то, что есть сейчас – это неба и земля: сегодня  многие решения отработаны и реализуются практически в качестве стандарта. И это безусловно результат работы нашей Ассоциации.

- Как же  вы «сумели завести порядок»? Кто вам позволил это сделать, если у нас любой порядок устанавливает власть?

- Власть и позволила, наша местная власть. Было время, когда энергетики самовольничали, но мы, промышленники,  все восстали против этого: собирались у губернатора, доказывали свое, приводя в качестве аргументов простые расчеты, показывающие, что при таком подходе энергетиков все заводы очень скоро загнутся. Мы боролись и добились того, чтобы цены, в частности,  на электроэнергию, так резко не повышались. Со временем сумели как-то упорядочить все, что связано с ценами на электроэнергию, на мазут, на газ, на воду, и со всеми нашими губернаторами нам удавалось выдерживать свою линию, так что в итоге у нас в области уже на протяжении многих лет не было  прироста цен на энергоносители больше уровня инфляции. Если вы слышали информацию о прогнозном росте тарифов на следующий год, то знаете, что электроэнергия не подорожает более чем на семь процентов.

Сегодня трудно представить, но когда губернатором был Немцов, в Кремле никто не занимался промышленностью, абсолютно никто, не было в составе того правительства ни одного человека, который хоть как-то был бы озабочен проблемами промышленности. Ларьками и развитием малого бизнеса занимались, а промышленностью нет. И мы с великим трудом тогда добились, чтобы появился в областном правительстве какой-то орган, ведающий вопросами промышленности — власть тогда сформировала отдел в количестве пяти человек. Потом этот отдел  вырос в департамент и затем, в самом начале двухтысячных, уже было сформировано министерство, с которым сегодня Ассоциация тесно работает.

А в начале девяностых в головах власти была определяющей вся эта дурь, что рынок сам все отрегулирует и никакие профильные министерства не нужны. Сегодня-то мы знаем, что это именно дурь, но тогда нам приходилось с ней активно бороться, доказывать и показывать на конкретных примерах, что и на Западе нет такого рынка, который бы самостоятельно решал все вопросы взаимодействия и развития.

Есть книжки о великих людях, я недавно прочитал такую, о Рузвельте. Так вот он запросто вводил жесткое планирование экономики в период подготовки к войне, то есть в тот период, когда стране надо было решать определенные задачи, связанные с перестройкой промышленности. А разве перед нашей промышленностью в начале девяностых не стояла задача кардинальных перемен, и разве сегодня не стоят похожие задачи? Мы же говорим о насущной необходимости реиндустриализации, о необходимости импортозамещения. В рассуждениях о роли рынка и плановых основ экономики я довольно часто привожу в пример компанию «Либхерр», с которой тесно сотрудничаю многие годы; так вот она живет исключительно в рамках планового развития, а у компании по миру разбросано более сорока заводов.

- Владимир Ильич, а было в истории Ассоциации что-то такое за всю  четвертьвековую историю НАПП, что-то наиболее существенное, о чем просто нельзя не сказать?

- Самый большой вопрос, который мы решили не только для нижегородских промышленников, а для всей страны – это изменение 855 статьи Гражданского кодекса. Новый Гражданский кодекс вышел в середине девяностых, это было очень сложное время, когда предприятия закрывались, рабочие места сокращались и бюджеты не наполнялись. И власть, заботясь в первую очередь о бюджете, насоздавала тогда множество различных комиссий, призванных понуждать директоров заводов перечислять средства в бюджет. Эти комиссии, в состав которых, между прочим, входили и руководители органов безопасности, нас всех по одному вытягивали на ковер. И за этими комиссиями, проверками и вызовами на всевозможные ковры, как –то незаметно для нас прошла норма в Гражданском кодексе, согласно которой деньги на зарплату директор мог снимать со счета только в пятую, в последнюю очередь, а сначала необходимо было провести налоговые выплаты и прочие платежи государству. В сложившихся тогда условиях безденежья предприятий и резкого спада производства это означало, что рабочие свою зарплату получат с задержкой на несколько месяцев или даже через несколько лет, когда предприятие сумеет погасить многочисленные долги перед государством, перед кредиторами, перед поставщиками электроэнергии и так далее. Ведь должны тогда были все. И опять мы все восстали против этого, но уже не на региональном уровне, как было в борьбе с энергетиками, а практически по всей стране. Наши коллеги с других регионов Поволжья нас активно поддержали, и с помощью РСПП и лично Вольского, который с этим вопросом выходил напрямую на Ельцина,  мы добились-таки изменения этой статьи действующего на тот момент Гражданского кодекса.

А законов, в разработке и принятии которых мы активно участвовали, было много. И если федеральный уровень – это компетенция РСПП, то на местном уровне мы многого добились. За те годы, что я руководил Ассоциацией, мы заложили многие механизмы, которые сегодня успешно работают и продолжат работать завтра. Главное, что сегодня мы имеем устойчивые, надежные и работающие связи и договоры и с администрацией области, и с Законодательным собранием, что мы все работаем в одной упряжке, занимаясь улучшением материального благосостояния жителей области и развитием нашей промышленности.

Петр ЧУРУХОВ

На верхнем снимке:  перед началом  отчетно-выборного собрания НАПП, декабрь 2012 года